Политическая жизнь в 1920-1930 гг. Внутрипартийная борьба.Культ личности И. В. Сталина. Массовые репрессии. Конституция 1936 г. - Советская Россия, СССР в 1920-1930 гг. - Россия в ХХ – начале ХХІ в.

4.3.3. Политическая жизнь в 1920-1930 гг. Внутрипартийная борьба.

Культ личности И. В. Сталина. Массовые репрессии. Конституция 1936 г.

Либерализация экономики в годы нэпа не сопровождалась демократизацией, какими-либо серьезными изменениями в системе однопартийной большевистской диктатуры. Введение нэпа некоторые небольшевистские силы восприняли как возвращение к естественному, нормальному развитию русской революции и ждали от большевистских лидеров установления буржуазно-демократического строя и либерализации политической системы. Вместо этого по инициативе Ленина большевики взяли курс на окончательное уничтожение остатков многопартийности. Считая возможный контрреволюционный «термидорианский» переворот основной и действительной опасностью, Ленин решительно отклонил все предложения отдельных партийцев по либерализации политического строя. Не нашло у него поддержки и предложение оппозиции «поиграть в парламентаризм», допустив «десяток, другой, а может и три десятка бородатых мужиков во ВЦИК».

Вопреки известным словам Ленина о «коренной перемене точки зрения на социализм», вопрос о пересмотре концепции социализма практически не был поставлен. Резолюцией X съезда РКП(б) «О единстве партии» запрещались оппозиционные группы, навязывалось единомыслие. В 1921 г. фактически прекратили политическую деятельность левые эсеры. Спустя год состоялся сфабрикованный процесс над руководителями партии правых эсеров. Все они были приговорены к смертной казни, которая затем была заменена 10 годами заключения.

Стремясь предотвратить возможную реставрацию капитализма, правящая партия ужесточила репрессии против потенциальных противников из числа представителей высококвалифицированной интеллигенции. В августе 1922 г. из страны были высланы 160 деятелей науки, культуры и искусства, включая философов Николая Александровича Бердяева (1874—1948 гг.), Сергея Николаевича Булгакова (1871—1944 гг.), Ивана Александровича Ильина (1882—1954 гг.), Льва Платоновича Карсавина (1882—1952 гг.), Семена Людвиговича Франка (1877—1950 гг.), Льва Исааковича Шестова (1866—1938 гг.), социолога Питирима Александровича Сорокина (1889—1968 гг.), историков Александра Александровича Кизеветтера (1866—1933 гг.), Анатолия Васильевича Флоровского (1884—1968 гг.), которых газета «Правда», в статье с многозначным заголовком «Первое предостережение» назвала «идеологическими врангелевцами».

Несколькими месяцами раньше был укреплен созданный еще в 1920 г. Агитпропотдел ЦК РКП(б). Он должен был заниматься общим идеологическим руководством всеми государственными и общественными организациями и идейно-политическим воспитанием коммунистов.

В 1922—1923 гг. были предприняты и другие весьма жесткие шаги, изменившие всю духовную атмосферу в стране. Была создана политическая цензура — Главлит (Главное управление по делам литературы и издательства при Наркомпросе РСФСР), а затем и Главрепертком (Комитет по контролю за репертуаром). Главлит получил право выдавать разрешения на публикацию изданий и составление списков запрещенных произведений. В 1923 г. для хранения «вредных и контрреволюционных» книг стали создаваться специальные хранилища книг и документов, запрещенных к обращению (спецхраны). В новых условиях изменились задачи, а отчасти и методы работы ВЧК (с 1922 г. — ОГПУ), которая активно подключилась к контролю над новыми хозяйственными отношениями.

Введение нэпа требовало существенной трансформации сложившихся в годы революции и «военного коммунизма» государственных структур, превращения их из органов принуждения в инструменты новой политики, ориентированные на поощрение частной инициативы крестьянства.

Неожиданно этот процесс был заторможен неурожаем и голодом, масштабы и последствия которого значительно превзошли голод 1891—1892 гг. Засуха 1921 г. охватила обширные районы 35 губерний Северного Причерноморья, Средней и Нижней Волги, Предуралья, Северного Казахстана, Западной Сибири. Урожай в этих районах погиб, выгорели даже травы. Из-за политики продразверстки крестьянские хозяйства практически не имели запасов продовольствия, до минимума сократилось поголовье скота. К концу 1921 г. число голодающих достигло 15—22 млн человек. От голода, по некоторым оценкам, погибло 5—8 млн человек. Сотни тысяч беженцев устремились в благополучные районы страны. В этих условиях вновь возрастает роль государственных распределительных механизмов.

18 июля 1921 г. при ВЦИК была создана Центральная комиссия помощи голодающим. Был объявлен сбор продовольствия, одежды, медикаментов. В районах, не пострадавших от засухи, была проведена продналоговая кампания, позволившая организовать питание голодающих и провести осеннюю (1921 г.) и весеннюю (1922 г.) посевные кампании в неурожайных губерниях.

Советское правительство, не имея возможности помочь всем голодающим, обратилось за помощью к общественности зарубежных стран. Благотворительная гуверовская Американская администрация помощи (АРА) кормила около 10 млн человек. Серьезную помощь голодающим оказал организованный знаменитым полярным исследователем Ф. Нансеном Международный союз помощи детям. К движению помощи голодающим в России примкнули многие деятели науки, искусства и культуры зарубежных стран. Сбор средств рабочими разных стран объединил Международный комитет рабочей помощи (Межрабпом), во главе которого стала немецкая коммунистка Клара Цеткин (1857—1933 гг.). Усилиями Межрабкома в Россию было отправлено более 3 млн пудов продовольствия. Принятые меры позволили стабилизировать ситуацию.

Борьба с голодом была использована властями как предлог для наступления на церковь. Ленин, считая религию «самой опасной мерзостью», самой гнусной «заразой», явился прямым инициатором трех массовых кампаний, направленных против православия, в результате которых церковь была отделена от государства и лишена прав юридического лица. Однако моральный и нравственный авторитет церкви в обществе все еще был велик. Тяжелейшая обстановка, вызванная голодом, привела Ленина к мысли о том, что «данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но вообще единственный момент, когда мы можем... разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь... когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и потому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления».

ВЦИК 23 февраля 1922 г. издал Декрет об изъятии церковных ценностей. Насильственным путем было изъято более 18 пудов золота, 24,7 тыс. пудов серебра, 4 пуда жемчуга, более пуда бриллиантов и других ценностей на общую сумму в 2,5 млрд золотых рублей. Из них только 1 млрд пошел на закупку продовольствия. Наряду с изъятием церковных ценностей и физическим уничтожением отдельных священнослужителей в этот период начала проводиться интенсивная работа по расколу церкви.

Политика властей вызвала в среде верующих движение протеста, порой доходившее до вооруженных столкновений. Только в первом полугодии 1922 г. было зафиксировано более 1400 случаев столкновений, более 700 священников и монахов привлечены к уголовной ответственности. Патриарх Тихон (Белавин Василий Иванович; 1865—1925 гг.) выступил против актов насилия со стороны властей. Это послужило предлогом для его ареста. Большевики не решились расстрелять Тихона из-за возможной негативной реакции за рубежом. После смерти Ленина его преемник на посту главы правительства А. Рыков был вынужден уменьшить давление на церковь.

В начале 1920-х гг. советское государство уже коренным образом отличалось от того образа «полугосударства» без армии и полиции, без бюрократии, о котором писал В. И. Ленин накануне революции. Революционная практика беспощадно вскрыла весь утопизм марксистской доктрины. Реальная, а не книжная диктатура пролетариата оборачивалась сверхцентрализацией власти, террором и деспотическим господством партийной бюрократии.

За годы революции и Гражданской войны главной несущей конструкцией новой политической системы становится большевистская партия. В период нэпа советский политический режим постепенно стал приобретать авторитарный бюрократический характер. Большевистская верхушка, сосредоточив в своих руках все рычаги власти, превращалась в правящую политическую элиту. Начиная с 1918 г. в рамках партийно-государственных структур уже формировалась новая коммунистическая иерархия. VII съезд РКП(б) официально закрепил функционирование Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК РКП(б). В условиях Гражданской войны почти весь государственный аппарат состоял из коммунистов, а высшие посты занимали проверенные представители партийной элиты. Советы были практически безвластны. Вялые попытки власти в начале 1920-х гг. оживить их работу результата не дали.

Быстро менялась и природа большевистской партии. Широко используя репрессивные меры по подавлению инакомыслия, партия трансформировалась из революционной структуры в управленческую. При этом сама партия, по определению Троцкого, все больше разделялась на «секретарскую иерархию и мирян» т.е. профессиональных партийных функционеров, подбираемых сверху, и прочую партийную массу, не участвующую в принятии решений.

После запрещения на X съезде РКП(б) фракций внутри партии процесс концентрации власти в руках партаппарата продолжал набирать силу. Хотя в первые годы нэпа формально еще сохранялись практика выборности, определенного контроля за руководителями и другие проявления демократизма, рядовые коммунисты постепенно отчуждались от политического процесса. Внутрипартийная демократия явно начинала мешать становлению жесткой авторитарной системы управления. В 1923 г. И. В. Сталин впервые открыто заявил, что «для ограждения партии от влияния нэпа» следует ограничить демократию.

Централизация партийно-государственного управления, при которой все назначения на руководящие должности производились сверху вниз, в свою очередь, способствовала возникновению так называемой номенклатуры. Вскоре после прихода большевиков к власти все назначения и перемещения руководящих работников стали производиться решениями ЦК, а на местах — губкомов партии. В 1919 г. был создан учетно-распределительный отдел (Учраспред) для строгого учета ключевых должностей и подбора лиц на их замещение. В годы нэпа номенклатурный принцип назначения руководящих кадров стал одним из основополагающих принципов советской политической системы. Утвержденный в ноябре 1923 г. Оргбюро ЦК список № 1 включал 4000 должностей, назначения на которые производились только ЦК РКП(б). По второму списку ведомства сами назначали на должности, но с уведомлением ЦК и согласованием назначений с Учраспредом.

На номенклатурные посты ставились люди, беспрекословно выполняющие предписания партии, способные понять директивы партийных вождей и «способные провести их честно». «Руководящих номенклатурных работников» постоянно перебрасывали из одной отрасли в другую. За три года (1924—1926 гг.) свыше 85 % всех номенклатурных работников сменили место работы, треть из них работали на последней должности менее года.

Став с начала 1920-х гг. вершителем судеб партийного и государственного аппарата, И. В. Сталин методически проводил курс на изменение персонального состава номенклатуры, в первую очередь ее верхнего слоя. Во многом этому способствовала борьба с партийной оппозицией, в ходе которой он отстранял своих соперников, а также людей, в преданности которых не был уверен. Выдвигая людей на руководящие должности, Сталин делал ставку на тех, чья преданность ему была хорошо известна. В результате большинство важнейших партийных и государственных постов заняли такие руководители, как Л. М. Каганович и К. Е. Ворошилов, готовые поддержать любые предложения генерального секретаря ЦК партии. Уровень образования членов правительства в 1920-е гг. неуклонно снижался. Если в начале десятилетия высшее образование имели восемь наркомов, то в 1929 г. только трое.

Со временем Орграспредотдел, который возглавил Л. М. Каганович, стал важнейшим в составе ЦК. Под его контролем оказались почти все административно-управленческие кадры страны, начиная с центральных ведомств и кончая предприятиями. Отныне институт номенклатуры превращается в действенное средство тотального контроля.

Практически все 1920-е гг. отмечены непрерывной политической борьбой в высших эшелонах партийного руководства. Победитель в этой борьбе вместе с необъятной властью получал право на собственное толкование марксистской доктрины. На первом этапе, в 1923—1924 гг., борьба разворачивалась вокруг так называемого «ленинского завещания», в первую очередь его «Письма к съезду». В своих последних записях, продиктованных с конца декабря 1922 г. и по начало марта 1923 г., основоположник и главный идеолог большевистской партии оставил ряд противоречивых суждений и наблюдений, не сводящихся в цельную концепцию.

Ленина волновали вопросы бюрократизма и совершенствования аппарата управления в целях снижения опасности раскола в партии, нейтрализации влияния отрицательных качеств отдельных партийных руководителей, включая Сталина, Троцкого, Бухарина. Но в его предложениях по изменению политического строя не нашлось места широкой демократизации общества, многопартийности, политической оппозиции. Признав недостаточность «цивилизационных» предпосылок для настоящего социализма в России, он хотел использовать для их создания сильную централизованную власть, устранив лишь ее отдельные «извращения». Эти секретные (полностью обнародованы лишь в 1956 г.) заметки вождя стали орудием во внутрипартийной борьбе, идейно подпитывая противоборствующие силы.

Начиная с 1921 г. вся власть сосредоточилась в руках «триумвирата» в составе заместителя председателя СНК и Совета Труда и Обороны (СТО) Л. Б. Каменева, председателя Исполкома Коминтерна Г. Е. Зиновьева, а также И. В. Сталина, который вел партийные дела в отсутствие Ленина. Заняв весной 1922 г. чисто техническую тогда должность генерального секретаря партии, Сталин, опираясь на подчиненный ему партаппарат, смог сконцентрировать в своих руках значительную власть. В конечном счете это и предопределило дальнейший ход борьбы.

В начале 1923 г. три наиболее амбициозных политика — Троцкий, Зиновьев и Сталин — вступили в борьбу за право стать преемником Ленина. В центре разгоревшейся схватки оказались проблемы внутрипартийной демократии, возможности построения социализма в одной стране и «экспорта» революции в другие страны.

Поводом для первого в годы нэпа выступления левой оппозиции стал серьезный кризис сбыта, разразившийся летом и осенью 1923 г. В октябре 1923 г. разница между ценами на промышленную и сельскохозяйственную продукцию была в три раза больше дореволюционной. Троцкий в своем письме в ЦК от 8 октября резко осудил попытки командовать ценами в духе «военного коммунизма». Отражая явные антибюрократические и антиноменклатурные настроения внутри партийной элиты, Троцкий потребовал заменить «секретарский бюрократизм» партийной демократией.

Вслед за письмом Троцкого последовало оппозиционное «Заявление 46-ти», подписанное Преображенским, Серебряковым, Бубновым, Пятаковым, Мурановым и другими известными деятелями партии. Оно содержало общую критику всего направления политики ЦК; по-существу это был открытый политический вызов «фракции большинства в Политбюро», на которое возлагалась вина за экономический кризис в стране, порочную практику назначения на ответственные должности вместо их выборности, в целом за «внутрипартийную диктатуру». Авторы документа потребовали обсуждения всех наболевших вопросов на партийной конференции. «Триумвират» в сложившихся кризисных условиях вызов принял, также заявив о необходимости демократизации партии, которая задержалась якобы исключительно из-за Гражданской войны. Последняя открытая дискуссия в советской истории продолжалась с перерывами до января 1925 года.

Троцкий, безусловно, превосходил Сталина как истолкователь марксистских догм, но явно проигрывал ему как политик. Направляя под флагом демократизации главный удар против «переродившегося, капитулянтского» правящего большинства в Политбюро ЦК, Троцкий, по существу, не предлагал никакой позитивной программы, никакого иного способа ведения дел в социалистическом обществе, кроме бюрократического управления. Ни один из вождей оппозиции не усматривал проблему в том, что большевистская диктатура является на самом деле диктатурой большевистских вождей — властной верхушки партии. В ходе дискуссии Троцкий по-прежнему связывал успех социалистического строительства с победоносной пролетарской революцией на Западе. Преображенский и его сторонники выступали за изъятие средств из деревни для нужд промышленности.

В этом и состоял залог слабости оппозиции, выглядевшей в глазах партийной массы группой карьеристов и интриганов, требовавших под прикрытием демократических лозунгов отхода от нэпа. Итогом дискуссии стало осуждение Троцкого за попытку противопоставить партии аппарат в целом, создать фракцию. Пост Председателя Совета народных комиссаров после смерти В. И. Ленина 21 января 1924 г. занял не Троцкий, а А. И. Рыков. Вскоре Троцкий был лишен руководящих постов в партии и армии.

Сталин же в противостоянии с Троцким весьма дальновидно предпочел играть роль скромного ученика Ленина.

Уже в конце декабря 1923 г. Сталин приступил к осуществлению большой «чистки», с помощью которой он намеревался воспрепятствовать организованному выступлению оппозиции. Чутко уловив усталость людей от непрерывной борьбы с внешними и внутренними врагами, зависимости их благополучия от перспектив мировой революции, он отказался от концепции такой революции и выдвинул тезис о возможности построения социализма в одной отдельно взятой стране. Отказавшись от идеи ввергнуть Россию в пожар мировой революции, Сталин смог направить энергию масс на поддержку режима. Широкая пропаганда идеи строительства социализма в одной стране позволила ему консолидировать вокруг себя партийный и государственный аппарат.

Возвышение Сталина происходило на фоне обострения крестьянского вопроса. Ширящееся недовольство крестьян проявилось в волне террористических актов против партийных активистов, селькоров, рабкоров и особенно в крупном крестьянском восстании в Грузии в августе 1924 г. Рост политической активности крестьянства потребовал выработки более гибкой политики на селе.

Наиболее последовательно линию на расширение экономических и отчасти политических прав крестьянства выражал Н. И. Бухарин, исходивший из возможности медленного эволюционного врастания крестьянской кооперации и зажиточного мужика (кулака) в социализм. Считая, что труд «хозяйственного мужичка» полезен обществу, увеличивает товарность крестьянского хозяйства, в апреле 1925 г. Бухарин выступил в защиту зажиточного мужика: «Крестьянам, всем крестьянам надо сказать: обогащайтесь, развивайте свое хозяйство и не беспокойтесь, что вас прижмут». В целях увеличения покупательной способности крестьянства Бухарин предлагал снять административные препоны на пути роста хозяйств, предоставить более широкие возможности для использования наемного труда.

В противовес Бухарину левые отстаивали антикрестьянские позиции. Так, Е. Преображенский исходил из необходимости преимущественного развития промышленного сектора за счет эксплуатации несоциалистических укладов, путем установления монопольно высоких цен на промышленные товары, высоких налогов.

Сталин в целом поддержал линию Бухарина, предложив выбор более длительного и менее болезненного пути для строительства социализма в союзе с крестьянством, через отказ от администрирования и других пережитков «военного коммунизма». Весной 1925 г. натуральные поставки продуктов были полностью заменены денежным налогом, предоставлялось более широкое право аренды земли и найма батраков, снижен сельскохозяйственный налог. Эта политика «максимального расширения нэпа», проводившаяся до начала 1927 г. и получившая в исторической литературе название неонэп, имела целью вновь завоевать доверие крестьянства, сделав его сторонником большевистской партии.

Политика «врастания нэпа в социализм» была подвергнута резкой критике лидером ленинградской партийной организации Г. Е. Зиновьевым, видевшим в неонэпе лишь отступление и сдачу позиций капиталистическим элементам. Считая, что в отсталой России социализм может утвердиться лишь с помощью победившего пролетариата Запада, он выступил против «национально ограниченной» сталинской концепции «социализма в одной стране».

К этому времени правящее большинство уже переживало раскол, и под руководством Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева начала консолидироваться «новая оппозиция». Выступая против идеализации, «подсахаривания» нэпа, недооценки возможности возрождения капитализма из индивидуального крестьянского хозяйства, они требовали усиления государственного вмешательства в экономику. Решительно отметая всякую возможность политических уступок крестьянству, оппозиция в то же время резко выступала против ужесточения внутрипартийного режима. Попытка Зиновьева и Каменева дать бой Сталину и Бухарину на XIV съезде партии, собравшемся в декабре 1925 г., успехом не увенчалась. Оппозиционеры не были поддержаны большинством делегатов съезда. Сталин сумел достичь полного организационного разгрома ленинградской оппозиции и укрепил свою власть внутри партии.

Весной 1926 г. Троцкий, Зиновьев, Каменев, Радек, Преображенский и их единомышленники создали новую «объединенную оппозицию». Преувеличивая реальные трудности, связанные с товарным голодом в стране, они видели альтернативу нэпу в скорейшей индустриализации страны, резком увеличении численности рабочего класса и в улучшении условий его жизни. Предлагая начать индустриализацию самыми высокими темпами, а затем постепенно снижать их, Троцкий имел в виду лишь одну цель — продержаться до победы пролетариата в индустриально развитых странах. Руководствуясь теорией первоначального социалистического накопления, предложенной Преображенским и Пятаковым, оппозиция предлагала усилить налоговый пресс на крестьянство, повысить цены на промышленную продукцию и снизить их на сельскохозяйственную.

Идеи «объединенной оппозиции» нашли определенную поддержку в партийных рядах. Широкие партийные круги вовсе не были готовы к «расширению нэпа», а напротив, разделяли многие взгляды оппозиции. Критика левых послужила основанием для переориентации сталинской группировки и окончания политики неонэпа. Осенью 1926 г. была поставлена задача резко ускорить темпы индустриализации. Одновременно новая инструкция о выборах в Советы вновь лишала избирательных прав ряд категорий деревенской и городской буржуазии. «Перехват» лозунгов оппозиции позволил сталинскому большинству подорвать ее влияние в партийных массах.

Не имея внутреннего единства и взаимного доверия, а главное, четкой позитивной программы, оппозиция не смогла выступить с крупными инициативами по политическим вопросам, которые были бы поддержаны большинством в партии. После публикации подготовленного Троцким «Заявления 83-х», где партийное руководство во главе со Сталиным обвинялось в поощрении «правых, непролетарских и антипролетарских элементов», Троцкий был заклеймен как предатель и враг советской власти, который в случае войны может выступить против нее. На XV съезде ВКП(б) (декабрь 1927 г.) Троцкий, Зиновьев, Каменев и другие лидеры объединенной оппозиции были исключены из партии. В январе 1928 г. Троцкого сослали в Алма-Ату, а вскоре выслали за границу. Тем самым сталинская группировка получила неограниченную возможность для формирования авторитарного политического режима.

Уже в 1920-е гг. арест, тюрьма, ссылки стали главными аргументами в политических спорах. Опыт Гражданской войны подкреплял идеологию насилия. Одновременно насилие и репрессии становились обязательным условием функционирования советской экономики. Убедившись на практике, что не так-то просто превратить трудовую деятельность «из проклятия» в свободное творчество, большевистские руководители для компенсации падения заинтересованности рабочих в результатах своего труда стали широко использовать внеэкономическое принуждение в виде всеобщей трудовой повинности и прикрепления рабочих к предприятиям. К концу Гражданской войны на территории РСФСР функционировало уже 122 концентрационных лагеря. В 1920-е гг. в Соловецком лагере особого назначения (СЛОН) в порядке эксперимента с целью идейной «перековки» широко использовался труд заключенных на заготовке древесины для нужд индустриализации и экспорта в западные страны. Широкое использование подневольного труда стало важной приметой первых пятилеток. В строительстве Беломорско-Балтийского канала участвовало свыше 100 тыс. заключенных, в результате чего стоимость строительства была снижена в четыре раза по сравнению с первоначальными расчетами. Силами заключенных был сооружен и канал Москва — Волга.

К концу 1920-х гг., чтобы поддерживать в массах ощущение осадного положения, Сталиным были уничтожены открытые противники советской власти. В июне 1927 г. в ответ на убийство в Варшаве советского дипломата П. Л. Войкова в Москве была расстреляна содержавшаяся в тюрьмах группа монархистов. В число врагов были зачислены церковные и сектантские организации. Арестовывались и репрессировались служители церкви, захватывались и частично разрушались храмы, соборы, монастыри.

Проводимая в 1929—1932 гг. насильственная коллективизация вызвала новый всплеск государственного террора. В этот период число осужденных по РСФСР только общими судами в среднем за год составляло 1,1—1,2 млн человек. В начале 1930-х гг. репрессиям подверглись мелкие предприниматели, торговцы, торговые посредники, а также бывшие дворяне, помещики, фабриканты.

Важным этапом на пути к «большому террору» 1930-х гг., когда казни, расстрелы, аресты и ссылки превратились в неотъемлемую часть советской действительности, стали показательные процессы конца 1920-х гг. Чтобы направить «ярость масс», недовольных результатами проводимой в стране экономической политики, на «вредителей» из числа буржуазных специалистов, а заодно приструнить бывших оппозиционеров и колеблющихся членов Политбюро, в конце 1920-х — начале 1930-х гг. по указанию Сталина был сфабрикован ряд дел, на основании которых были проведены открытые, «показательные» процессы. Главным в этих сфальсифицированных ОГПУ процессах «о вредительстве» стало массовое «признание» подсудимых в своих «преступлениях». Первым в 1928 г. прошел процесс над группой специалистов в Донбассе («Шахтинское дело»), якобы поставивших себе целью дезорганизацию и разрушение каменноугольной промышленности этого района. Равные по масштабу Шахтинскому делу процессы прошли в 1929 г. в Брянске и Ленинграде. В том же году с ареста группы ученых-историков была начата подготовка «академического дела», по которому проходили известные историки Е. В. Тарле и С. Ф. Платонов.

В 1930 г. для организации новых публичных процессов ОГПУ «сконструировало» три антисоветские подпольные организации — «Промпартию», «Союзное бюро меньшевиков» и «Трудовую крестьянскую партию». К началу 1930-х гг. непрерывное возрастание числа заключенных в СССР делает весьма привлекательной идею широкого использования трудового потенциала заключенных в экономике. Начало новому этапу карательной политики власти было положено в мае 1929 г. постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) «Об использовании труда уголовных арестантов». Через год создается Управление лагерями (УЛАГ) ОГПУ, которое в 1931 г. было переименовано в Главное управление исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключения ОГПУ (с 1934 г. — ГУЛАГ НКВД). К этому времени система «исправительно-трудовых лагерей» уже покрывала всю территорию страны, особенно Европейский Север, Урал, Сибирь, Дальний Восток. К началу 1940-х гг. на базе ГУЛАГа функционировало 17 специализированных отраслей: лесозаготовительная, горно-металлургическая, металлообрабатывающая, машиностроительная и др. Заключенные выполняли такой же объем капитальных работ, как Наркомат машиностроения и Наркомпищепром вместе взятые.

В 1940 г. ГУЛАГ объединял 53 лагеря, 425 колоний — промышленных, сельскохозяйственных и иных, 50 колоний для несовершеннолетних, 90 «домов младенца». К началу войны лишь по официальным, явно заниженным данным, в лагерях и колониях насчитывалось 2,3 млн человек. Всего с 1930 по 1953 гг. через бараки лагерей и колоний прошло около 18 млн человек, пятая часть из них — по политическим мотивам. 786 тыс. из них было приговорено к расстрелу.

Все годы существования ГУЛАГа власть при его посредстве решала не только и не столько экономические, сколько политические проблемы. Бесчеловечная система подавления позволяла держать советский народ в слепом повиновении и страхе, на корню уничтожать любые ростки оппозиционности и вольнодумства.

Волна террора стала нарастать особенно быстро после трагедии, разыгравшейся в Ленинграде 1 декабря 1934 г., когда Л. В. Николаевым был убит первый секретарь Ленинградского горкома и обкома партии, член Политбюро С. М. Киров. Сразу же после убийства возникло несколько версий, вокруг которых до сих пор ведутся споры. Очевидно одно — покушение было использовано сталинским руководством для организации крупномасштабной политической акции. Зиновьев «за разжигание террористических настроений ленинградской группы» получил 10 лет тюремного заключения, Каменев — 5. Политбюро тогда не решилось на применение против них смертной казни. К 1936—1937 гг. положение Сталина настолько укрепилось, что он решился на грандиозный судебный процесс уже по делу «объединенного троцкистско-зиновьевского центра» и на другие «московские процессы». Суду предшествовали многочисленные аресты находившихся на свободе «оппозиционеров». Аресты проводились при отсутствии каких-нибудь веских фактических данных об их преступной деятельности. Бывших лидеров партии вынуждали признавать предъявленные им вымышленные обвинения в антисоветской деятельности, шпионаже, сговоре с империалистами.

Сам открытый процесс в августе 1936 г. стал свидетельством беззакония, нарушения элементарных норм правосудия. В итоге главные обвиняемые — Зиновьев, Каменев, Мрачковский и Смирнов (единственный, кто отрицал на процессе свою вину) — были приговорены к расстрелу.

Все последующие политические процессы отличались не меньшим, если не большим масштабом нарушения элементарных норм правосудия. В январе 1937 г. состоялся суд над заместителем наркома Наркомтяжпрома Пятаковым, бывшим секретарем Исполкома Коминтерна Радеком, бывшим кандидатом в члены Политбюро Сокольниковым и бывшим членом Оргбюро, секретарем ЦК и секретарем Президиума ВЦИК Серебряковым по делу так называемого «параллельного антисоветского троцкистского центра». Все они обвинялись также в шпионаже и диверсиях.

Никакими иными доказательствами преступного заговора, помимо признательных показаний, обвинение не располагало, тем не менее большинство подсудимых приговорили к расстрелу, а Сокольникова и Радека — к десяти годам тюремного заключения.

На печально знаменитом февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г. было принято специальное постановление, обязывающее наркома НКВД Ежова «довести дело разоблачения и разгрома троцкистских элементов до конца». Этот пленум окончательно открыл Сталину дорогу для развертывания массовых репрессий в стране. В ходе заседания пленума 27 февраля 1937 г. был арестован Н. И. Бухарин. Уже на следующем пленуме в июне того же года Сталин потребовал для Ежова чрезвычайных полномочий для борьбы с «контрреволюцией», физического уничтожения всех представителей правой оппозиции.

В марте 1938 г. состоялся самый крупный политический процесс 1930-х гг. по делу так называемого «правотроцкистского блока». На скамье подсудимых оказались сразу три члена ленинского состава Политбюро — Бухарин, Рыков, Крестинский, бывший первый секретарь ЦК КП Узбекистана Икрамов, а вместе с ними целый ряд бывших членов ЦК и ответственных работников различных наркоматов. Военная коллегия Верховного суда под председательством «кровавого упыря» В. Ульриха приговорила Н. Бухарина, Н. Рыкова и М. Чернова к смертной казни. Приговоренные по тому же делу к разным срокам заключения X. Раковский, И. Зеленский так и не вышли на свободу. Их уничтожили в заключении уже без всякого судебного фарса. Закрытый скорый процесс в июне 1937 г. (закончившийся за один день) над группой высших военных руководителей — М. Н. Тухачевским, И. Э. Якиром, И. П. Уборевичем и др. — и их расстрел явился сигналом к массовой кампании по выявлению «врагов народа» в Красной Армии. В результате армия была фактически обезглавлена. Всего за три-четыре года до нападения фашистской Германии она лишилась наиболее подготовленных и опытных кадров, руководивших реорганизацией вооруженных сил. Было репрессировано более 45 % командиров и политработников армии и флота.

Пик массовых репрессий в СССР, охвативших все слои советского общества, пришелся на 1937-1938 гг.

Большой террор 1937 г. во многом стал платой за вынужденное расширение конституционных прав граждан по новой Конституции, ликвидацию категорий лишенцев. Чтобы окончательно стабилизировать режим, Сталину нужно было атомизировать общество, разрушить подспудно сохранявшиеся остатки гражданских структур, решительно выкорчевать всякое инакомыслие, независимые группы интересов. После XVII съезда ВКП(б) Сталин имел все основания опасаться разрастания оппозиционных настроений. Для него физическое уничтожение интеллигентско-оппозиционной части правящей элиты являлось единственным условием успешного претворения в жизнь переустройства общества. Заодно это позволяло избавиться от обуржуазившейся в годы нэпа части партийной бюрократии, списать на нее все промахи и неудачи власти, а также становилось способом ротации партийной верхушки в условиях отсутствия демократического механизма ее обновления. Несомненно, давая «добро» на массовую «чистку», Сталин и его окружение рассчитывали устранить всякую возможность возникновения в стране (в связи с опасностью надвигающейся войны) «пятой колонны». По некоторым данным, в этот период было расстреляно около 700 тыс. человек, в тюрьмы и лагеря брошены около 3 млн заключенных. Однако развязав тотальный террор в стране, власть и сама оказывалась под ударом.

Сигналом к прекращению массовых репрессий стало постановление ЦК ВКП(б) и правительства «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». В нем говорилось о «крупнейших недостатках и извращениях в работе органов НКВД». Постановление ликвидировало тройки, требовало производить аресты только с санкции суда или прокурора. Сталин переложил на Ежова и его людей ответственность за все «перегибы и ошибки». 25 ноября 1938 г. новым наркомом внутренних дел был назначен Л. П. Берия. Новый глава НКВД начал свою деятельность с амнистии. Вместе с тем до самой смерти Сталина террор оставался непременным атрибутом советской системы.

Пятого декабря 1936 г. Чрезвычайный VIII Всесоюзный съезд Советов, созванный «ввиду особой важности» вопроса, принял текст новой советской Конституции.

Сталин, инициируя разработку нового Основного закона, преследовал сразу несколько целей. Прежде всего, новая Конституция предназначалась для внешнего пользования. Перед лицом надвигающейся военной угрозы руководство страны не исключало возможности обращения за поддержкой к западным демократиям. Для этого нужно было изменить сложившиеся негативные представления на Западе о СССР, отвлечь внимание мирового общественного мнения от массового террора. Принятие основных демократических прав личности, создание демократических политических институтов должны были создать в мире иллюзию эволюции советской системы в направлении западных конституционных режимов. В то же время Сталин хотел придать легитимные формы сформировавшейся планово-распорядительной системе. После того как на XVII съезде было объявлено о победе социализма, нужно было теоретически обосновать начало нового этапа в развитии революции. Согласно марксистской доктрине, с победой социализма должен был начаться период отмирания диктатуры пролетариата, замещения государственных функций общественными организациями, развития начал общественного самоуправления. Первоначальный проект Конституции, подготовленный Бухариным, содержал именно такие идеи. Но уже в январе 1933 г. Сталин осудил подобную позицию как троцкистскую. По его мнению, отмирание государства должно происходить через усиление государства, прежде всего через усиление его репрессивных органов. Диктатура пролетариата должна сохраняться вплоть до полной победы коммунизма.

По сравнению с Конституцией 1924 г. новый Основной закон действительно содержал много нового. Важнейшей новацией Конституции 1936 г. являлась реорганизация органов советской власти. Упразднялись областные и республиканские съезды Советов. На базе двухпалатного ЦИК СССР создавался новый орган власти — двухпалатный Верховный Совет, осуществляющий все законодательные и иные полномочия Союза ССР. Вместо президиума ЦИК создавался Президиум Верховного Совета. На местах избирались районные, городские, областные, республиканские Советы, которые в тексте новой Конституции стали называться Советами депутатов трудящихся. Законодательно закреплялась роль ВКП(б), которая, согласно ст. 126, представляла собой руководящее ядро всех общественных и государственных организаций трудящихся.

Конституция официально провозгласила победу социализма в СССР, вследствие чего во многих ее статьях фиксировалось весьма заметное расширение экономических задач, взятых на себя государством. Существенно в новой Конституции был расширен перечень прав и свобод. Никогда ранее в подобных документах не провозглашалось право на труд, отдых, получение образования, на материальное обеспечение по старости или в случае потери трудоспособности по болезни или из-за несчастного случая. Уже само их провозглашение безусловно было исторически важным прецедентом, вне зависимости от их реального наполнения в те годы. Провозглашались в Конституции и все основные политические права — свобода слова, свобода печати, свобода собраний, неприкосновенность жилища — правда, с определенной оговоркой: эти права могли реализовываться лишь «в соответствии с интересами трудящихся».

По сравнению с Конституцией 1924 г. в новой Конституции четко прослеживалась мощная тенденция к бюрократической централизации и непомерному расширению полномочий Союза за счет существенного сужения прав союзных республик, что практически вело к унитаризму. Хотя Конституция СССР 1936 г. и построенная на ее основе Конституция РСФСР 1937 г. формально декларировали, что Российская Федерация, как и каждая союзная республика, сохраняет свой сувернитет и осуществляет государственную власть самостоятельно, реально же права и возможности республики были крайне ограничены. В компетенцию правительства РСФСР не входило ни одной определяющей отрасли тяжелой индустрии, которая полностью оставалась в ведении союзного руководства.

В принятом в июле 1937 г. Положении о выборах в Верховный Совет число выдвигаемых депутатов не ограничивалось, и тем самым не исключалась возможность их проведения на альтернативной основе. Сталинское руководство, дабы продемонстрировать всему миру всестороннюю поддержку на выборах режиму со стороны избирателей, выдвинуло демагогическую идею блока коммунистов и беспартийных, с тем чтобы в каждом избирательном округе от блока выдвигался один кандидат. Тем самым, вопреки Конституции и Положению о выборах, де-факто складывалась система безальтернативных выборов по принципу «один кандидат — один депутат». Отбор кандидатов осуществлялся обкомами партии по разнарядке ЦК ВКП(б), в которой четко указывалось количество рабочих, крестьян, служащих, женщин, молодежи. Перед утверждением списка кандидатов в ЦК на них запрашивались данные из НКВД, и только после этого они выдвигались на местах в кандидаты в депутаты.

К середине 30-х гг. завершается становление советской общественной системы как особой формы тоталитаризма, опирающейся на традиционные элементы российской политической культуры. Менее чем за двадцать лет в силу внутренней логики «диктатура пролетариата» перерастает вначале в диктатуру правящей коммунистической партии, а затем в диктатуру единоличную. Характерными чертами советской политической системы становятся сверхцентрализация, командно-репрессивные методы функционирования государственного механизма, однопартийность, сращивание партийных органов с государственными, огосударствление общественных организаций.

Вопреки Конституции и другим законодательным актам реальный механизм власти в советской политической системе коренился не в декларативных официальных органах государственной власти, а прежде всего в партийном аппарате. Логическим продолжением процесса концентрации власти в руках партийной олигархии стало создание «секретариата тов. Сталина». Первоначально роль секретариата была чисто технической, но по мере концентрации власти в одних руках она резко возросла, поставив этот внеконституционный институт над всеми высшими органами партии, включая Секретариат и Политбюро. Одновременно все важнейшие правительственные посты стали занимать сторонники и выдвиженцы Сталина.

Невозможность для сталинского руководства опереться с целью легитимации своей власти на авторитет традиций, а также на демократически выраженную волю большинства населения и вызывала к жизни необходимость сознательного создания культа личности Сталина. Прижизненная канонизация Сталина началась уже через год после смерти Ленина: в 1925 г. Царицын был переименован в Сталинград. Затем появляются целые культовые ряды в топонимии: Сталинск, Сталинири, Сталинабад, Сталино, Сталиногорск. На протяжении 20-х гг., шаг за шагом происходила абсолютизация всей деятельности и всех мнений Сталина.