Смута конца XVI - начала XVII в. (причины, сущность, последствия).Борьба с Речью Посполитой и Швецией. Начало династии Романовых - Российское государство во второй половине XV - начале XVII в. - История России с древности до начала XVII в.

1.4.7. Смута конца XVI - начала XVII в. (причины, сущность, последствия).

Борьба с Речью Посполитой и Швецией. Начало династии Романовых

Социальные потрясения XVI столетия породили глубокий кризис государства и общества. Внимательный наблюдатель, ученый-юрист и английский посол в России в 1588—1589 гг. Джильс Флетчер сделал в своем трактате-донесении о состоянии России закономерный вывод: меры царя Ивана «так потрясли государство и до того возбудили всеобщий ропот и непримиримую ненависть, что это должно окончиться не иначе, как всеобщим восстанием». Так и произошло — сложившийся порядок был нарушен, распались традиционные связи между разными общественными группами и властью. В это время появились первые попытки изменить государственный строй России.

Наследник Ивана Грозного — его второй сын Федор (1584—1598 гг.) к делам был не способен и делил свое время между молитвами, поездками по монастырям и медвежьей травлей. Отец, опытный политик, понимал это и назначил регентский совет из пяти земских и «дворовых» бояр во главе с дядей Федора боярином Никитой Романовым. Но признанный глава нового правительства заболел и умер — вот тогда-то царский шурин Борис Годунов, не включенный в этот совет, и начал отчаянную борьбу за власть.

Борис не раз находился на грани опалы и даже казни: когда он посмел сватать свою сестру- царицу еще при жизни хилого мужа за австрийского принца, этот секрет стал известен благодаря стараниям польской разведки. Годунову приходилось отбивать нападения вооруженных толп на свой двор и даже просить политического убежища у английского посла. И все же через несколько лет он сумел оттеснить соперников — князей Мстиславских и Шуйских, поставил «своего» патриарха и стал фактическим правителем страны с правом самостоятельного руководства внешней политикой.

В 1591 г. в Угличе при невыясненных обстоятельствах погиб последний представитель династии — младший сын Ивана Грозного от Марии Нагой 8-летний царевич Дмитрий. В январе 1598 г. умер царь Федор. Прекращение законной династии открыло путь ожесточенной борьбе придворных группировок за власть. «Правитель и конюший боярин», или «лорд-протектор России» (так называли его англичане) Борис Годунов блестяще провел «избирательную кампанию». От имени своей сестры-царицы он объявил амнистию, освободил заключенных «по всем городам из тюрем» и демонстративно удалился от мирских забот в монастырь, пока в Думе спорили его противники — Мстиславские и Романовы. На стороне Бориса были церковь, младшие бояре, опричные «выдвиженцы» и реальная поддержка государственного аппарата в лице им же назначенных руководителей приказов. В феврале 1598 г. он был избран царем, а после раздачи войску во время объявленного похода на татар (которые так и не появились) жалованья за три года получил поддержку массы служилых людей и в сентябре того же года короновался в Успенском соборе Кремля.

Борис Годунов оказался выдающимся правителем и успел многое сделать для страны, порой опережая свое время. Он снизил налоги в два раза, в ходе «посадского строения» стремился ликвидировать привилегии бояр и монастырей в городах (запретил переход тяглого населения в «белые», т.е. не платившие налогов, слободы и дворы), в 1585 г. основал главный порт допетровской России — Архангельск. Он строил планы основания университета и послал в Вену, Оксфорд и Любек дворянских «ребят» для изучения иностранных языков и прочих наук. Годунов способствовал упрочению авторитета церкви: при его поддержке в 1589 г. был введен сан патриарха, с того времени возглавлявшего Русскую православную церковь; первым русским патриархом стал Иов.

В отличие от Ивана Грозного, Борис Годунов не устраивал публичных казней, а тихо расправлялся со своими врагами: три представителя рода Романовых были сосланы в Сибирь по обвинению в колдовстве, а Федор Никитич Романов насильно пострижен в монахи под именем Филарета.

Первым из русских царей Борис Годунов посватал свою дочь за иноземца — датского принца Ганса (брак не состоялся из-за смерти жениха) и за 100 лет до Петра I стал целенаправленно приглашать в Россию иностранных специалистов — врачей, рудознатцев, военных, выдавая им грамоты на свободный проезд. Потерянные в ходе Ливонской войны Ям, Копорье, Ивангород и Корелу удалось вернуть по условиям Тявзинского мира со Швецией в 1595 г. В 1600 г. в Москве перемирие с Речью Посполитой было продлено на 20 лет.

Основанные на территории Западной Сибири крепости Тюмень (1586 г.), Тобольск (1587 г.), Пелым (1592 г.), Сургут (1594 г.), Верхотурье (1598 г.) дали возможность завершить в 1598 г. завоевание Сибирского ханства, в результате чего к Московскому государству была присоединена Западная Сибирь.

Однако Борис продолжил крепостническую политику царя Ивана Грозного. Теперь уже на всей территории государства существовали «заповедные лета». В 1597 г. были введены «урочные лета» — пятилетний срок сыска беглых крестьян. На осваиваемых окраинах появлялись московские воеводы и помещики; свободное население и беглые «казаки» вновь попадали в крепостную зависимость или должны были пахать «государеву десятинную пашню».

Полоса внутри- и внешнеполитических успехов была прервана страшным голодом 1601—1603 гг. Попытки организовать государственную помощь голодающим привели только к стечению массы народа в столицу, где люди погибали тысячами. Катастрофическое положение заставило царя в 1601 г. восстановить Юрьев день для крестьян провинциальных помещиков (вотчин знати и чинов «государева двора» указ не касался). Крестьяне стремились уйти от владельцев, а последние — любой ценой удержать рабочую силу. Беглые крестьяне и холопы собирались в крупные отряды, против которых в 1603 г. приходилось посылать войска. В том же году было восстановлено — на этот раз окончательно — крепостное право, однако вызванные голодом и колебаниями правительства социальные потрясения стали гибельными для новой династии: в глазах знати Борис Годунов всегда был худородным выскочкой, теперь же он стал «плохим» царем и для служилых людей, и для массы крестьян.

Поэтому именно он оказался в глазах современников коварным убийцей царевича Дмитрия. В такой общественной атмосфере и появился Лжедмитрий I (Григорий Отрепьев) — бывший дворянин на службе бояр Романовых. Осенью 1604 г. он перешел русскую границу со своим польско-казацким отрядом. Разбитый в январе 1605 г. царскими войсками, самозванец получил поддержку крестьян, посадских людей и казаков с южной границы, которые открывали ему ворота крепостей. После скоропостижной смерти Бориса в апреле 1605 г. на сторону претендента перешло войско, и уже в июне он вступил в Москву, где его приверженцы удавили юного царя Федора Борисовича и его мать.

Заняв престол, «Димитрий Иванович» (1605—1606 гг.) сразу же оказался в очень сложном положении: суля всем «благоденственное житие», мог ли он выполнить обещанное — передать будущему тестю польскому сенатору Юрию Мнишеку Новгород и Псков или отменить крепостное право? В результате осложнились отношения с Речью Посполитой. Льготы получили лишь те крестьяне и путивльские горожане, которые первыми признали Лжедмитрия. Для остальных был сохранен пятилетний срок сыска, и владельцы получили разрешение возвращать беглых с 1600 г. Московские бояре уже стали просить у польского короля Сигизмунда III его сына на московский престол: они-то прекрасно знали, что царь — самозванец.

Сам Лжедмитрий пытался уйти от этих противоречий — он готовился к большому походу на Крым. Однако своим поведением молодой царь постоянно задевал национальные и религиозные чувства подданных: окружал себя иноземцами, не спал после обеда, не ходил в баню, да еще собрался венчаться с «гордой полячкою» Мариной Мнишек накануне постной пятницы. В таких условиях бояре во главе с Василием Шуйским легко организовали заговор, в результате которого царь был свергнут и убит в мае 1606 г.

Новым царем «выкрикнули» главу заговорщиков — боярина Василия Шуйского (1606—1610 гг.). Он дал «крестоцеловальную запись» — торжественное обязательство не отнимать имущество у подданных, «не осудя истинным судом с бояры своими, смерти не предати»; не слушать ложных доносов. Но такая попытка договора с подданными успеха не имела. Наступил новый этап Смуты — Гражданская война. Московское правительство стало утрачивать контроль над провинцией, десятки городов и уездов Шуйского не признали: для них «истинным» государем оставался Дмитрий, а не «боярский царь».

Еще недавно в учебниках события тех лет называли первой крестьянской войной в России — и не без оснований: закрепостительная политика властей в условиях голода неизбежно вызвала сопротивление. Но против Шуйского поднялись также не только крестьяне — провинциальные дворяне-помещики также не верили московской знати. Тяготы походной службы и разорение поместий заставляли провинциальных служилых людей выступать против столичных «богатин», деливших власть и земли вместе с «неистинным» царем. В 1606 г. против него поднялись «дворяне и дети боярские резанцы, коширяне, туляне». Заодно с бывшим военным холопом, а теперь воеводой «царя Дмитрия» Иваном Болотниковым сражались его прежний господин князь Андрей Телятевский, воевода князь Григорий Шаховской, с лже-сыном царя Федора атаманом Илейкой — дворянин Прокопий Ляпунов и стрелецкий сотник Истома Пашков. На Москву через Серпухов и Коломну шли две армии — Болотникова и Пашкова.

В ноябре 1606 г. началась осада Москвы, и наступавшие бросали в город воззвания: «велят боярским холопам побивать своих бояр и жен их, и вотчины и поместья им сулят. Шпыням и безымянникам ворам велят гостей и всех торговых людей побивати и животы их грабити и призывают их, воров, к себе, хотят им давати боярство, воеводство, окольничество и дьячество». Появились первые «воровские помещики», получившие свои владения от Болотникова и само- званца-«царевича» Петра. Борьба правительственных войск с мятежниками шла несколько месяцев с переменным успехом. Армия Шуйского осадила войска Болотникова в Туле; после тяжелой осады царь в октябре 1607 г. заключил договор с восставшими, обещая не выдавать их обратно их господам — но расправился с предводителями.

Победа Шуйского оказалась мнимой: уже летом 1607 г. объявился новый самозванец — Лже- дмитрий II. В его лагере собралось разношерстное воинство: изгнанные из Польши мятежники во главе с гетманом Романом Ружинским и Яном Сапегой, признавшая «воскресшего» мужа Марина Мнишек, болотниковские атаманы Юрий Беззубцев и Иван Заруцкий, бояре Салтыковы, Черкасские, ростовский митрополит Филарет Романов, запорожские казаки и татары. На их сторону перешли Псков, Ростов, Ярославль, Кострома, Вологда, Галич, Владимир; началась долгая осада Троице-Сергиева монастыря. В стране оказались две столицы — Москва и подмосковное село Тушино (ставка Лжедмитрия II), два правительства и даже два патриарха — «законный» Гермоген и тушинский Филарет. Появились не менее 15 самозванцев: Лжедмитрии III и IV, другие «дети» и «внуки» Ивана Грозного — царевичи Осиновик, Иван-Август, Лаврентий и пр.; вдова Лжедмитрия I «царица Марина Юрьевна» с сыном Лжедмитрия II «царевичем Иваном Дмитриевичем». Обилие «родственников» порождало конкуренцию: Лжедмитрий II повесил семерых «сыновей» царя Федора — «царевичей» Клементия, Савелия, Симеона, Василия, Ерошку, Гаврилку и Мартынку.

Уезды и города по нескольку раз переходили из рук в руки. Каждый из «царей» объявлял истинным себя, по городам сажал своих воевод, которые проводили поборы и реквизиции «из- менничьих животов». Вот как жаловались «гетману» Лжедмитрия II Яну Сапеге на действия его воинства жители Юрьева-Польского, перед этим признавшие власть самозванца: «От рати от загонных людей и от польских казаков и от юртовских татар разорены и животишка наши все пограблены, и церкви Божии разорены... образа ободраны и переколоты, и всякое церковное строение поимали, и животинишко всякое, лошади и рогатую животину повыгнали, и хлебешко все перемолотили и вывезли».

В условиях, когда никто не знал, какая власть является законной, когда постоянно нарушалась святость присяги и «честь» рода, заметны черты морального упадка: росло количество «перелетов» из одного лагеря в другой; «жития» и «видения» той эпохи сообщают о безнравственных поступках — пьянстве, сквернословии, осквернении святынь.

На местах реальную власть часто захватывали казачьи отряды. Казаков той поры не следует путать с военным сословием, известным по шолоховскому «Тихому Дону». Казаки времени Смуты — это и беспоместные дворяне, и разорившиеся купцы, и беглые холопы, и поповские дети, крещеные и некрещеные татары, и выходцы с литовской «украины». Их атаманы служили всем, кто мог обеспечить «корм» и жалованье; казачьи отряды в качестве вознаграждения за службу получали или силой забирали какие-то районы в кормления — «приставства», с которых взимали деньги и продукты.

В критической ситуации правительство Шуйского заключило договор со Швецией в феврале 1609 г. о предоставлении 15-тысячного вспомогательного войска, но эта акция стала поводом к войне для польского короля Сигизмунда III. Польское войско в том же году осадило Смоленск, и в событиях Смутного времени появился новый фактор — иностранное вторжение (правда, король начал поход без санкции Сейма, и Речь Посполитая, таким образом, официально войны России не объявляла). С помощью шведских войск воеводам царя Василия удалось нанести ряд поражений мятежникам и изгнать их из Тушина. Но в июле 1610 г. армия Шуйского была разбита поляками у с. Клушино. Брат царя Дмитрий Шуйский бежал; иноземные наемники перешли на службу к королю, победителям достались весь обоз и артиллерия. Неудачливый царь был «ссажен» москвичами с престола и пострижен в монахи.

Размах Смуты и угроза развала государства заставили бояр и из Москвы, и из лагеря самозванца искать выход из ситуации. В феврале и августе 1610 г. ими были заключены договоры с Сигизмундом III, по которым на русский престол приглашался королевич Владислав.

По этим договорам Россия и Речь Посполитая заключали вечный мир и союз. Королевич обязывался католических церквей «не ставити», не назначать поляков на должности и сохранять существующие порядки (и крепостное право). Он не имел права казнить, лишать «чести» и конфисковывать имущество без совета бояр «и всех думных людей». Все новые законы должны были приниматься «з думою бояр и всее земли», т.е. с санкции Земского собора.

Однако Польша и Швеция не стремились к сохранению сильного Российского государства, хотя бы и с иностранным принцем во главе. Не случайно ни Сигизмунд III, ни шведский король Густав Адольф не согласились на такой вариант и потребовали царскую корону себе. Запись 1606 г. и договоры 1610 г. не стали альтернативой Смуте. Напротив, в 1610—1611 гг. произошел распад всей системы управления. Королевич не торопился в Москву (о его переходе в православие так и не договорились), но его отец взял Смоленск и от имени «царя Владислава Жигимонтовича» стал раздавать поместья и воеводства в России. Чтобы не допустить в Москву самозванца, бояре в сентябре 1610 г. впустили в столицу польский гарнизон.

Московские «бояре царя Владислава» ничем не управляли, ведь под Москвой стояли казачьи «таборы» боярина Д. Трубецкого и атамана И. Заруцкого с «царицей Мариной Юрьевной». На Севере шведские войска на обратном пути захватили Новгород, и местные власти заключили с королем Швеции договор о «переходе» под его покровительство. В Пскове объявился очередной Лжедмитрий — попович Матюшка Веревкин; «войдя в роль», он потребовал к себе «законную» жену Марину с сыном. И она, и псковичи, и Трубецкой с Заруцким ему присягнули — вот как легко было стать «царем» во времена Смуты. Практичные англичане уже подали своему королю в 1612 г. проект оккупации русского Севера.

На пике кризиса провинциальные города начали движение за возрождение национальной государственности. Посадские и волостные «миры» создавали выборные органы, которые взяли в свои руки сбор государственных доходов, занялись организацией обороны, формировали свои отряды. Разосланные весной 1611 г. грамоты призывали «королю и королевичу креста не целовать и не прямити ни в чем, никоторыми делы... короля и королевича польского и литовского на Московское государство и на все государства Российского царствия не хотеть», так как поляки «Московское государство выжгли и высекли великих чудотворцев московских обругали, и раки чудои, и Божия святыя церкви разорили и чудотворные мощтворных мощей разсекли... и в церквах для поругания лошади оставили».

Первое ополчение, созванное в 1611 г., не достигло цели: казаки и дворяне не смогли договориться, и лидер ополченцев Прокопий Ляпунов был убит. Но осенью 1611 г. в Нижнем Новгороде по инициативе уважаемого земского старосты мясника Козьмы Минина был принят приговор о втором ополчении: «Стоять за истину всем безызменно... На жалованье ратным людям деньги давать, а денег не достанет — отбирать не только имущество, а и дворы. И жен, и детей закладывать, продавать, а ратным людям давать».

Зимой 1611—1612 гг. был создан «Совет всея земли» — подобие Земского собора: «из всех городов всяких чинов выборные люди». Новое правительство сумело организовать сбор налогов, восстановило действующие приказы (Поместный, Разрядный, Посольский). Путем раздачи жалованья и обеспечения служилых людей поместьями удалось создать боеспособную 10-тысячную армию во главе с князем Дмитрием Пожарским. Был налажен также выпуск собственных «законных» денег с именем прежнего царя Федора. К лету 1612 г. второе ополчение утвердило свою власть в Поволжье и северных «замосковных» городах и двинулось к Москве. В октябре 1612 г. окруженный и страдавший от голода польский гарнизон сдался.

Сразу же по городам были отправлены грамоты о созыве Земского собора. Он открылся в январе 1613 г. и включал 700 участников, в том числе казаков и даже черносошных крестьян. Предвыборная борьба была ожесточенной, но в итоге из всех претендентов — князей Д. Трубецкого,

И. Голицына, Д. Черкасского и даже Д. Пожарского — наиболее предпочтительным оказался 16-летний Михаил Федорович Романов. Представитель славного боярского рода, по молодости своей он в «измене» не был, а его родственники находились в обоих лагерях — и в Москве, и в Тушино. Под давлением казаков и под влиянием лживого утверждения о том, что якобы царь Федор завещал Романовым престол, Михаил и был избран царем в феврале 1613 г.

Однако Смута на этом не закончилась. Военные действия продолжались: в 1615 г. шведский король Густав Адольф пытался овладеть Псковом, а на западной границе практически постоянно шла война с отрядами Сигизмунда III и его сына Владислава, не раз предпринимавшего походы на Москву вместе с русскими «ворами» и запорожскими казаками гетмана Петра Сагайдачного. По стране бродили отряды казаков, порой бравшие штурмом такие города, как Вологда или Астрахань, где засели Заруцкий с Мариной Мнишек. В казне ощущалась хроническая нехватка денег.

С огромным трудом правительству царя Михаила удалось восстановить государственный аппарат. В 1614 г. на Яике были преданы казаками и схвачены Заруцкий и «царица» Марина; мятежный атаман посажен на кол, а трехлетний «воренок» — сын Марины Мнишек — публично повешен в Москве.

В 1617 г. был подписан Столбовский мир со Швецией, которая получила крепость Корелу и побережье Финского залива. В 1618 г. заключено Деулинское перемирие с Польшей: Россия уступила ей Смоленск, Чернигов и ряд других городов. К 1619 г. удалось справиться и с казачьей вольницей: часть казаков получили жалованье и даже поместья, других отправили служить по разным городам и границам.

Смутное время — период экономического социального и духовного кризиса, постигшего Россию в начале XVII в., закончилось: страна обрела единство и законную власть. Однако при этом не произошло обновления в системе управления, социальном строе, культуре. Участие «всей земли» в воссоздании государственности привело к восстановлению старого варианта политического устройства. Духовно-религиозный подъем не нашел выражения в юридических установлениях, которые бы регулировали отношения власти и подданных. Возможно, здесь проявлилась определенная закономерность: эпоха социальных потрясений заставляет общество из предложенных возможностей выбирать, хотя бы на некоторое время, наиболее консервативный путь.